Апокалипсис из видеоигр уже наступил — он вокруг нас

В начале зомби-фильма "28 дней спустя" мы видим Киллиана Мерфи, который выбирается из больницы после месячной комы и движется по опустевшему Вестминстерскому мосту. На дорогах и тротуарах пусто, только мусор и следы паники. Чуть позже изумленный Мерфи, турист постапокалиптического Лондона, с изумлением изучает готические формы Вестминстерского дворца. Учитывая, что обычно там много людей, то многим зрителям было интересно, а каким образом снималась эта сцена? Как вышло, что такая важная столичная достопримечательность оказалась безлюдной? Ответ элементарен: сцена снималась в воскресенье, среди лета, в 5 часов утра.

Однако в сегодняшней реальности необходимость в такой изобретательности отпала. В разгар глобальной пандемии центральные районы Лондона практически полностью опустели (за исключением четвергов, когда люди словно зомби выходят на балконы, в сад или на тот же мост, чтобы похлопать медикам, сражающимся за их жизни). Фотографы со всего мира не упускают возможности запечатлеть достопримечательности опустевших городов — пустынную Таймс-Сквер, одинокую Эйфелеву башню, безжизненный Пикадилли-серкус и популярный билборд Coca-Cola, замененный на невозмутимое лицо монарха. Это можно использовать для изображения сцен предстоящей Watchdogs Legion, или как место для ужасающей перестрелки из нового Call of Duty: Modern Warfare.

Удивительно, как быстро вымысел может стать реальностью. Мы привыкли видеть одиночество и разруху. Этот прием уже давно используется в среде художников, позволяя создавать образы, очаровывающие своей разрухой. От европейской одержимости классической античностью до любви к готическим замкам и аббатствам. В видеоиграх подобные сцены проявляются в средневековых фэнтезийных сеттингах. Достаточно взглянуть на серии The Elder Scrolls, Dark Souls и The Witcher. Многие разрушенные временем структуры часто напоминают работы таких художников 18-19 веков, как Уильям Тернер, Каспар Давид Фридрих и Джон Констебл.

Оригинал материала: Eurogamer

В 2014 году музей "Тейт-Британия" организовал выставку под названием Ruin Lust ("Вожделение разрухи"). Довольно подходящее название для природного желания засвидетельствовать вгоняющие в тоску разрушенные образы. Но в последнее время мы очарованы современными городскими руинами. Ушло несколько десятилетий, пока культура сумела восстановиться от картин катастрофического разрушения, вызванных мировыми войнами. Постепенно "опадающие" каменные башни, древние цитадели и заросшие амфитеатры были заменены разбомбленными городами, заброшенными фабриками и гниющими конструкциями торговых центров.

В видеоиграх прослеживается та же одержимость современными руинами, и их изучение, безусловно, доставляет удовольствие. Достаточно взглянуть на Fallout 76 — серию, в которой окружение всегда было одним из главных преимуществ. В частности, мы видим  воссозданную в виртуальной среде Западную Вирджинию. Ее карта представляет собой пазл из разбитой современности — ржавые горнодобывающие объекты, роскошные высотки и огромные шоссе. Среди правдоподобных просторов Аппалачии, разбросаны бетонные эстакады и трассы — пространства между городами, которые напоминают измученные земли из романа Балларда. Даже если ядерные бомбы не затронули ландшафты, общие последствия оказались смертоносными.

The Division — еще одна серия видеоигр, в которой используются подобные постапокалиптические образы. Заброшенные Нью-Йорк и Вашингтон были разрушены не волной зомби, а пандемией. Странно наблюдать за тем, как реальные банки проводят дезинфекцию денежных банкнот, опасаясь способности коронавируса долгое время жить на бумажных поверхностях, зная, что распространение патогена из The Division было вызвано идентичным явлением. В этом вся ирония — болезнь, которая может перемещаться, находясь на поверхности другой болезни.

Перенесемся за пределы видеоигр и обратим внимание на бум в стремлении задокументировать разрушающиеся архитектурные объекты. Мы видим растущий интерес к городам-призракам и незавершенным сооружениям. В то время как бесстрашные городские исследователи преодолевают препятствия и просеиваются сквозь реальные руины, видеоигры позволяют делать нечто подобное в рамках все более изобретательных виртуальных пространств.

И все же, несмотря на то что в реальном мире есть немало настоящих руин и заброшенных территорий, в видеоиграх зачастую стремятся использовать вымысел. Попробуйте подсчитать, сколько крупнобюджетных тайтлов ориентировано на будущее или постапокалипсис. Скорее всего вы быстро потеряете счет. Но кое-что кажется все более очевидным (особенно на фоне продолжающейся пандемии и надвигающегося экологического коллапса): для многих из нас апокалипсис уже наступил. Пытаясь перефразировать вышесказанное, можно вспомнить цитату отца киберпанка, Уильяма Гибсона: "…будущее уже здесь, просто оно распределено неравномерно".

В повседневной жизни мы постоянно видим вокруг себя городской упадок. Еще один способ смотреть на все это — через призму готической эстетики. Готические произведения искусства (включая литературу) часто рассказывали о том, как старые средневековые образы были вытеснены индустриализацией, и как часто эти вещи возвращаются и преследуют нас. Сегодня этот процесс продолжается, но вместо этого мы являемся свидетелями того, как все больше индустриальных элементов капитализма заменяются новыми, более "продвинутыми" постиндустриальными формами. Вместо разрушенных замков мы получаем заводы и руины жилого фонда. Вместо картин Тинтернского аббатства — фотографии постиндустриального Детройта.

Мы часто фантазируем по поводу постапокалипсиса, представляя наступление какого-то значимого события (например, падение бомбы). Но руины уже вокруг нас. Фотографы, такие как Мэттью Кристофер и Сейф Лоулесс, потратили годы на документирование современных руин. В серии своих книг Abandoned America ("Заброшенная Америка") Кристофер показывает широкий спектр разбитых грез — от заброшенных школ и университетов до старых больниц и приютов, и даже огромные разрушенные президентские бюсты.

Сеф Лоулесс запечатлел медленный упадок американского капитализма. Его книги о ветхих тематических парках и заброшенных торговых центрах — идеальный источник вдохновения для видеоигр. Его призрачные образы подчеркивают разрушительную, самоуничижительную энергию современных экономических систем. По работам таких людей, как Дэн Белл, который копается в закрытых торговых центров в своей серии видеороликов Dead Mall, мы можем прийти к логичному выводу: раз не смогли выстоять величайшие потребительские символы XX столетия, то ничто не является святым или неприкосновенным.

Но давайте отдалимся от руин, оставленных "руками" американского капитализма. Что мы видим? В глаза бросаются спектральные изображения из постсоветских районов. Одна из величайших серий видеоигр S.T.A.L.K.E.R. посвящена исследованию реальных городских руин, окружающих Чернобыльскую АЭС. За пределами этой зоны отчуждения можно ознакомиться с работами фотографов Фредерика Чаубина и Ребекки Личфилд.

Движение времени и истории порождает не только физические разрушения, но различных призраков и фантазии, которые, как кажется, преследуют наше культурное воображение. Адвенчуры Disco Elysium, Kentucky Route Zero и Night in the Woods во многом преуспели в использовании идеи современной "готики".

В Night in the Woods, в городе Поссум-Спрингз есть несколько заколоченных и закрытых магазинов. Опустевший молл и забытая железнодорожная система — это последствия упадка промышленности и серьезной экономической депрессией. Точно также в первом акте Kentucky Route Zero мы исследуем заброшенную шахту, в то время как в Disco Elysium встречаются обреченная коммерческая зона, закрытый завод, заброшенный пирс и даже оставленный, старый морской форт. Некоторые места физически "разбиты" виртуальной историей, другие просто пустынны — только вместо призраков, осколки надежд и целей. Утопия, смешанная с обломками бетона.

Мы часто слышим о том, что какие-то вещи отправились на свалку истории. Но правда в том, что история — один гигантский мусорный бак. Не нужно заглядывать в далекое будущее, чтобы найти яркие примеры разрухи. Достаточно посмотреть в прошлое. По всем миру можно найти миллионы заброшенных сооружений или так и недостроенных конструкций.

Взгляните на остров Хасима, получивший наибольшую известность за счет появления в фильме "007: Координаты "Скайфолл"". Обычно его называют остров-линкор. Это место было центром индустриализации (и принудительного труда) до того, как закрылось в 70-х годах. Другие города-призраки, такие, как Вароша (заброшенный приморский квартал кипрского города Фамагуст), Фордландия (расположенная посреди тропических лесов Амазонки) и даже Припять у ЧАЭС, показывают нам то, что может остаться после катастрофы.

Можно взглянуть на более современные города-призраки. Ордос — современный мегаполис, внезапно возникший среди пустыни автономного района Внутренняя Монголия, Китай. Кадры с беспилотника, сделанные вблизи недостроенного элитного жилого фонда в Турции. Незавершенные башенные блоки иранского технопарка Пардис. Все это свидетельствует о физических последствиях продолжающихся экономических кризисов.

По мере нашего продвижения к будущему, цивилизация, несомненно, будет еще больше увеличивать эти горы физического мусора. Они уже значительны, и нам даже не приходится их долго искать. В каждом городе мира есть заброшенные зоны и разоренные области. Имея реальные свидетельства апокалипсиса вокруг нас, неудивительно, что видеоигры подчеркивают эту разруху, а также доводят ее до логического предельного значения, когда полностью опустошаются столицы и планета покрывается шрамами.

Иллюстрация в шапке: Oleg GritsakP