Игровая Зависимость: рассуждения на тему

Зависимость как побег из стандартной социальной жизни, которую мы наблюдаем в современном обществе - это не новое явление, ограниченное использованием Интернета и / или компьютера, а довольно таки старая проблема в европейской и североамериканской культурах. Фридрих фон Харденберг (1772-1801) был зависим (опиум) и сказал о данном эффекте: “Мир становится мечтой, мечта становится миром.” Шарль Бодлер (1821–1867 гг.), который сам был алкоголиком и употреблял гашиш, видел в гашише fleurs du mal (цветы зла) инструмент спасения от реальности. Бодлер утверждал: “Опиум это не анестетик, по крайней мере, не для нашего интеллекта”. Гашиш и опиум, утверждал Бодлер в “Искусственном раю” в главе “Умри” позволяют “вырваться” из “жилища экскрементов” человеческого существования, чтобы попасть в рай всего одним взмахом крыла. Бодлер также указывает на другой аспект употребления интоксикантов: Никто не удивится, что последняя, ​​высшая мысль вырвется из спящего мозга. В лице Бога ты всемогущий и не подчиняешься никаким нормативным связям.

Следует отметить, что поэты, увлекающиеся наркотиками и / или алкоголем, испытывают восхищение ужасом, которое также используется как мотив в жестоких компьютерных играх и не чуждо наркоманам и / или алкоголикам. Романтик Е.Т.А. Гофман (1776-1822) был пьющим. В фантастических пьесах в манере Калло (листы из дневника путешествующего энтузиаста), когда в новостях идёт речь о судьбе собаки Берганцы и о побеге из реальности, говорится: “Нет более высокой цели искусства, чем та, которая способна породить в человеке желание, которое освободит его от всех земных мучений, липких бытовых будней и социального давления и поднимает его так, что он, гордо и счастливо поднимая голову, посмотрит на Божественное и даже вступит в контакт с ним”. При этом Гофман остро испытывал контраст между плоской и унылой повседневной жизнью и свободно плавающим фэнтезийным миром.

Приведенные примеры показывают, что некоторые люди оказываются в своей собственной “реальности” вне общества, по какой-либо причине нелюбимой или даже презираемой. Для предполагаемой компьютерной зависимости или чрезмерного поведения в компьютерной игре это означает, что те, кто выходит из общества, обычно не хотят контактировать со своими официальными агентами. Поэтому социальные работники или работники образования как уполномоченные контактные лица в обществе, как правило, сталкиваются с почти неразрешимой задачей и - из-за одних только ситуационных условий - не могут сделать то, что от них ожидается, с точки зрения сдерживания зависимого поведения: помочь людям, которые отвергают эту самую помощь, очень трудно. Помимо этого, широко распространенное мнение о том, что наркоман (следующее утверждение относится только к людям с зависимостью от вещества) является пассивно вегетирующим человеком, вероятно, с неправильными предубеждениями. Наркоманы не полностью свободны от воли, но очень активны и креативны, когда дело доходит до получения наркотиков. В какой степени это относится к возможным наркоманам компьютерных игр, пока нельзя ответить однозначно.

Дискуссия о проблеме возможной зависимости от компьютерных игр во многом сходна с дискуссией о потреблении интоксикантов, которая началась в Западной Германии, когда потребление интоксикантов в Федеративной Республике и Западном Берлине стало массовым явлением к концу 1960-х годов. С тех пор научные исследования в Германии интенсивно занимаются этой проблемой. Исторический аспект обсуждения зависимости очень активен и креативен. Руди Вормсер заявил в контент-анализе, проведенном в 1971 году в пяти мюнхенских ежедневных газетах: “Репортаж о марихуане очень эмоциональный. Даже находчивый репортер или писатель, стремящийся явно вызвать эмоции в связи с травкой, не смог бы быть более искусным в выборе тем: преступность, насилие, смерть, деньги и секс Что нас всё больше и больше волнует?”. В 1974 году несколько газет были вновь проанализированы. Отчетность практически не изменилась. Фригга Гедт и другие исследовали опьяняющие сообщения ежедневных газет в Федеративной Республике и Западном Берлине в 1970 году. В них употребление интоксикантов было представлено читателю таким образом, что “он предопределяет его негативную реакцию на это явление”. Были также представлены принудительные, запланированные или рекомендуемые меры против наркотиков. 87% статей оценили потребление алкоголя отрицательно. Кроме того, в одной трети статей потребители наркотиков были представлены как принадлежащие к разрозненным политическим группам, например, левые, радикалы, революционеры и анархисты. Политики, полицейские и врачи, которые криминализировали и патологизировали потребление интоксикантов, были представлены в качестве экспертов по интоксикации.

Карл-Хайнц Ройбанд (1981) резюмировал состояние исследований в начале восьмидесятых годов: “Несомненным является то, что наиболее популярное предположение в настоящее время (имелось в виду 1981) неверно: тезис о том, что положение молодежи ухудшается из-за массового влияния наркотических веществ не находит прямого подтверждения”. Наркотики были в значительной степени негативно оценены в средствах массовой информации в 1970-х годах. Пока еще нет исследований по освещению зависимости от компьютерных игр, но можно предположить, что сопоставимые аргументативные структуры могут быть выявлены (зависимость от компьютерных игр является чем-то негативным и ведет к антиобщественному поведению вплоть до исключения из учебных заведений). Однако, чтобы иметь возможность делать заявления о преобладающих механизмах в зависимости от компьютерных игр, потребуется обоснованный анализ контента.

При обсуждении поведения зависимых людей (включая зависимость от компьютерных игр) аргументы были/ часто отбирались и оценивались в соответствии с экономическими, политическими, моральными и образовательными интересами. Таким образом подтверждаются и соответствующие предрассудки. Практически в идеале этот тезис доказывает дискуссию в 1930-х годах о влиянии конопли / марихуаны в США. В 1931 году Гарри Дж. Анслингер стал председателем Федерального бюро по наркотикам и опасным наркотикам. Анслингер призвал запретить марихуану, действие которой он представил перед конгрессом в 1937 году: “Марихуана является самым сильным наркотиком в истории человечества”. В 1937 году конопля была запрещена. Во время холодной войны марихуана также считалась опасной. Это все еще угрожало американскому обществу - только совсем иначе, чем раньше. Анслингер, который, по словам Джека Херера, дружил с сенатором Джозефом Маккарти, печально известным охотником за коммунистами, в 1948 году перед прессой и конгрессом заявил: потребление марихуаны делает людей такими мирными - и пацифистскими! - что наркотики могут и будут использоваться коммунистами для ослабления морального духа американской армии.