Планета обезьян: Война

Хорошая история в кино не просто ведет героев из точки А в точку Б, но меняет их характеры, преподает урок. Сегодня почти каждый крупнобюджетный фильм такой: красиво снятый, он пытается донести зрителю идею. Стать по-настоящему запоминающимся, зачастую, помогает чувство меры. Важно соблюсти баланс и не оставить пищу для ума, не сказать слишком много или мало. Картине Мэтта Ривза “Планета обезьян: Война” не хватило совсем немного, чтобы стать отличным умным блокбастером и чересчур многое было сказано для простого развлекательного кино.

Далее в тексте незначительные спойлеры.

Предводитель обезьян Цезарь (Энди Серкис) пытается спасти свой народ от нападок человечества. Два вида находятся в состоянии кровопролитной войны, которую развязал Коба. Жестокий и бескомпромиссный Полковник (Вуди Харрельсон) посылает в леса отряды вооруженных до зубов наемников, чтобы отыскать и уничтожить тех обезьян, которые не успели скрыться. Цезарь отчаянно пытается прекратить эту борьбу, однако для него дело становится личной вендеттой. После трагических событий лидер обезьян собирается отомстить.

Даже с такой банальной завязкой и простым рычагом давления на мотивы героя как насильственная гибель членов семьи, “Планета обезьян: Война” захватывает с первых минут. Авторы фильма мастерски нагнетают обстановку и каждая новая сцена приближает персонажей к неминуемой развязке. Звучит достаточно банально, но все же ни на минуту не покидает чувство, что праведный гнев Цезаря вот-вот настигнет злодея и справедливость восторжествует. Однако это первое впечатление, и через час после начала оно улетучивается, когда дело принимает несколько иной оборот.

У “Планеты обезьян: Война” четко прослеживается аллюзия на библейскую тематику, по которой Цезарь это воплощение Моисея, а люди — египтяне, которые преследуют его народ. Если вы читали Библию, то наверняка знаете, чем все закончилось и каждый следующий сюжетный поворот будет только убеждать в неминуемости уже известного финала.

Мэтт Ривз нарочито расставляет акценты и на протяжении всего фильма упорно пытается указать зрителю, где хорошие, а где плохие парни. “Убийца обезьян” — зияет на солдатском шлеме белая надпись в первых кадрах картины. Народ Цезаря — положительные герои: приютили маленькую немую девочку по имени Нова, которая могла бы замерзнуть в старом сарае. Линия Новы, кстати, одна из самых упущенных в этом фильме, поскольку Цезарь изначально против затеи своего соратника Мориса взять ребенка с собой. Об этом почему-то быстро забывают и ее дальнейшее присутствие в кадре ни что иное, как способ очеловечить обезьян, простая функция. Роль ребенка в этой истории можно было обыграть намного интереснее, например, на манер “Логана” или “Леона”.

При этом, авторы худо-бедно но пытаются показать неоднозначность войны. Когда Цезарь становится пленником людей на базе, отдаленно напоминающей концлагеря, смотровыми за пленниками выступают обезьяны-предатели. “Оставь его!” — кричит Цезарь охраннику, которые избивает плетью своего родича. В этот момент он как никогда близок к образу Моисея, который увидел притеснение своих соплеменников. Это своеобразная переломная точка, в которой личные мотивы главного героя отходят на второй план и картина о мести превращается в историю о борьбе за жизнь, но вторая сторона конфликта — люди — так и останется нераскрытой.

Среди обезьян есть предатели, почему среди людей их нет? Человечество здесь как безусловный антагонист с простейшей мотивацией, которая не предполагает каких-то сомнений. Даже попытка сценаристов изобразить личную трагедию Полковника не выглядит убедительной, потому что ему просто не хочется сочувствовать, настолько примитивно и однобоко показана его позиция.

По сути, Цезарю и Полковнику не хватает некоторой глубины, оттого им тяжело сочувствовать. Каждый из них в какой-то степени получает по заслугам. У Цезаря есть борьба, стимул продолжать движение, Полковник практически лишен мотивации , а то, что присутствует, выглядит неубедительно, словно необходимая функция, но никак не противодействующая сила.

Мир “Планеты обезьян” в третьем фильме четко разделен на черное и белое, не предлагает альтернативной точки зрения и плохо работает в отрыве от первых двух картин. Зрителю неподготовленному, пропустившему “Восстание” и “Революцию” будет трудно оценить суть конфликта и проникнуться судьбой этих героев. В отрыве от второй части теряется значительный кусок мотивов Цезаря — он боится стать похожим на Кобу, антагониста второй части. Эти моменты стоило бы отдельно объяснить в начале третьей части, но об этом авторы забывают.

Мэтт Ривз пытался создать уверенную эмоциональную составляющую, которая бы заставила зрителя сопереживать обезьянам, забыв, что на войне нет победителя.

“Планете обезьян” не хватило глубины персонажей и непредсказуемости, чтобы стать не просто хорошей картиной, но выдающейся. Любой серьезный фильм в конце оставляет зрителю пищу для размышлений, но сделать этого Мэтту Ривзу не удалось. У него получился зрелищный, напряженный боевик у которого хватает сил держать в напряжении два с лишним часа, но не хватает мужества оставить какие-то вопросы без ответа. К экшену тут не может быть никаких претензий — он безупречен. Его не так много, как можно ожидать от фильма с названием "Война", но он всегда начинается там, где это нужно. Это помогает картине выдерживать темп. Чтобы стать лучше ленте, возможно, стоило бы поменьше отвечать и побольше спрашивать.

В конце концов, по разные стороны баррикад каждый говорит свою правду и было странно видеть, как неумолимая сила решает исход битвы. Может быть, это и неплохой баланс сил в истории, но в правильном мире, настоящем или вымышленном, ничто не делится на абсолюты, а история — всегда загадка.